← Назад

Мария Андреева

Непонятное словечко «гештальт» постепенно покидает узкий круг психотерапевтического сообщества и выходит в большой мир, вызывая интерес и недоумение. Видимо, пришла пора познакомиться. Тем более, что гештальт-терапия знакома с российской действительностью уже почти 20 лет. Первые сертифицированные  гештальт-терапевты, прошедшие обучение на Западе, появились в России в 1992 году.

Гештальт-терапия – не такая уж незнакомка. Скорее всего, вы с ней уже где-то встречались. Многие понятия и инструменты, разработанные  или внедренные ГТ за 70 лет своего существования, стали буквально «народными», поскольку ассимилируются (часто неосознанно) другими современными психоте­рапевтическими направлениями. Это:

  • принцип «здесь и теперь», встроенный в психотерапевтический процесс
  • холизм, холистический подход, рассматривающий человека и мир как целостное явление.
  • принцип саморегуляции и взаимообмена со средой.
  • парадоксальная теория изменений, гласящая, что изменения происходят тогда, когда человек становится тем, кто он есть, а не старается быть тем, кем он не является.
  • теория фигуры-фона, известная как двойные изображения
  • техника «пустого стула», которая, в отличии от психодрамы, позволяет человеку сыграть в театре одного актера.

Итак, что же такое ГТ?

Гештальт-терапия (ГТ) –   экзистенциально-феноменологическое направление психотерапии третьей волны. Это философия, теория и практика, дающая доступ как к глубинным слоям личностной структуры (с возможностью ее изменения), так и к социальной «поверхности» личности.

На сегодняшний день это самое универсальное направление личностно-ориентированной психотерапии, дающее базис для любой работы с внутренним миром – от борьбы с детскими страхами до коучинга первых лиц, от корректировки жизненного сценария до разработки стратегий бизнеса.

ГТ воспринимает человека как  целостное явление,  в котором одновременно и постоянно сосуществуют сознательное и бессознательное, тело и разум, любовь и ненависть, прошлое и будущее. И все это существует только здесь и сейчас, поскольку прошлого уже нет, а будущее еще не наступило. Кроме того, человек так устроен, что не может существовать изолированно, как «вещь в себе». Внешний мир отнюдь не враждебен нам (как утверждал психоанализ), напротив, он является той средой, которая нас питает и в которой единственно возможна наша жизнь. Только в контакте с окружающей средой мы можем взять то, чего нам не хватает, и отдать то, что нас переполняет.  Когда таких контактов много – мы растем и развиваемся, и наша жизнь полна радости или хотя бы смысла. А когда этот взаимообмен нарушается, мы застываем, и жизнь останавливается, становится похожа на арену заброшенного цирка, где давно погас свет, ушли зрители, а мы все ходим и ходим по привычному кругу.

И, следовательно, цель ГТ состоит даже не в том, чтобы осознать, почему мы ходим по этому кругу, а в том, чтобы восстановить свободу в отношениях с миром: свободу уходить и возвращаться, ходить по кругу или бегать по степям (или спать в конюшне, что, кстати, тоже очень неплохо). Может быть, для этого действительно понадобится осознать, как и зачем мы потеряли эту свободу. А может быть, достаточно будет найти то (или тех), кто поможет сделать шаг за привычный барьер.

Происхождение ГТ

Родословная ГТ очень интересна. Обычно ее называют внучкой психоанализа.

Дедушка Фрейд сделал открытие, которое вполне можно считать одним из судьбоносных открытий 20 века – он открыл бессознательное. Это открытие лежит в основе любой существующей в настоящее время личностно-ориентированной психотерапии. Если в двух словах, то его суть заключается в следующем: во-первых, человек ничего не делает случайно (а то, что нам кажется случайным, на самом деле является проявлением нашего бессознательного), а во-вторых, те желания и чувства, которыми не владеем мы, владеют нами.

Основатель ГТ, австрийский психиатр Фредерик (Фриц) Перлз, в начале своего профессионального пути был фрейдистом, но, как всякий хороший ученик, пошел дальше своего учителя. В этом пути было несколько ключевых  встреч, которые и позволили создать уникальный подход, объединяющий западные психологические  школы с идеями восточной философии.

Вот эти встречи:

Его жена, Лаура Перлз, доктор гештальтпсихологии. Эта встреча стала важнейшей как для личной жизни Перлза, так и для создания нового направления. Самим названием и многими идеями ГТ обязана именно этой встрече.

Вторая встреча (хотя хронологически – первая): Курт Гольдштейн, врач, у которого Перлз неко­торое время работал ассистентом. Он был весьма известен своей настойчивостью в утверждении целостного подхода к человеку («Строение организма»), отказываясь от разделения на органы, части или функции.

Психоаналитики, такие как,  Карен Хорни, Клара Гаппель, Елена Дейч, Пауль Шильдер и некоторые другие, которые были его аналитиками или супервизорами. Они уже несли новые идеи, в том числе, влияние экзистенциализма.

Макс Рейнгар, основатель театральной школы, в которой обучался Перлз. Именно эта встреча позволила позже создать технику «пустого» стула, также хорошо ассимилированную другими подходами.

Вильгельм Райх, «отколовшийся» психоаналитик. Своими работами о «мышечном панцире» и характерологических структурах,  он  самым активным образом ввел телесное измерение в психотерапевтическую работу. Гештальт-терапия стала первым психотерапевтическим направлением, рассматривающим телесные проявления не как отдельно существующие симптомы, требующие лечения, а как одно из проявлений и способов переживания внутренних, эмоциональных сил и конфликтов. 

Пол Гудмен, который быстро становится важнейшей фигурой в развитии гештальт-терапии. Пол Гудмен, непризнанный писатель, эссеист и поэт  поставил на службу идеям Перлза все свои литературные, философские и психоаналитические знания. Он сделал гораздо больше, чем просто работу по переписке, которая от него требовалась, и придал стройность, последовательность и глубину перлзовским интуитивным находкам, которые без него, возможно, так и остались бы в черновых набросках.

Влияние экзистенциализма. Идеи экзистенциализма 20 — 30 х годов, в частности, философии Мартина Бубера («Я и Ты») и Пауля Тиллиха («Мужество существования») оказали влияние на все любопытствующие умы того времени. Философия экзистенциализма с ее гуманистическими ценностями и сейчас актуальна для всего человечества.  Пожалуй,  можно лишь напомнить, что гештальт-терапия была первой клинической практикой, которая положила эти ценности в основу своей теории и непосредственной работы с клиентами.

Влияние буддизма и восточных практик. Никаких встреч, которые можно было бы «обвинить» в этом влиянии, не зафиксировано. Однако суть и философия ГТ, ее взгляд на мир, как на процесс, а на человека как на путника, ее любовь к парадоксам, стремление к индивидуальной истине, скрытой в глубине каждого из нас – все это удивительно перекликается с идеями буддизма и даосизма. Хотя есть и отличия, их мы увидим дальше.

Теоретические корни ГТ – гештальт-психология и теория поля Курта Левина.

Само слово «gestalt» (нем.) точного перевода не имеет. Приблизительно оно обозначает законченный образ, целостную фигуру.  Гештальтпсихология была основана в 1912 году и обязана своим появлением немецким психологам Максу Вертгеймеру, Курту Коффке и Вольфгангу Кёлеру, выдвинувшим программу изучения психики с точки зрения целостных структур — гештальтов. Выступая против выдвинутого психологией принципа расчленения сознания на элементы и построения из них сложных психических феноменов, они предлагали идею целостности образа и несводимости его свойств к сумме свойств элементов. Проще говоря, исследуя феномены человеческого восприятия, они  выяснили, что человеческий мозг ленив и не склонен каждый раз заново создавать из деталей новые образы. Мы воспринимаем мир как совокупность целостных образов и явлений (гештальтов). Нармипер, бкувы в солве муогт слдеоавть в лоюбм пояркде – мы все рнаво пноиамем сымсл. Гештальты – атомы нашей психики. Просто, если мы видим что-то не совсем знакомое, мозг сначала ищет в «базе данных», на что же это похоже, и чаще всего находит. Согласитесь, это гораздо удобнее и экономичнее, чем каждый раз изобретать велосипед. И только если совсем не удается найти подходящий «готовый» гештальт, включается ориентировочный рефлекс «что такое?». Далее мы увидим, как Перлз переложил эту идею гештальтов на всё функционирование психики в целом.

Фигура-Фон

Фигура-Фон

Психика человека - целостное образование, основными компонентами которого являются фигуры, т.е. те части поля, которые как бы выделяются, и фон - задний план, на котором воспринимаются эти фигуры. Они являются частью целого, структура которого гибка, т.к. фигура может стать фоном и наоборот.

В «народе» это явление широко известно как двойные изображения: два профиля-ваза, красавица-старуха и многие другие. Несмотря на то, что оба изображения присутствуют всегда,  видеть мы можем либо вазу, либо два профиля. Фигура и фон могут меняться местами, но 2 фигуры не могут существовать одновременно: что-то обязано стать фоном, на котором и возникнет фигура. Клетки головного мозга, получающие визуальную информацию, при взгляде на фигуру реагируют более активно, чем при взгляде на фон.(Lamme 1995). Фигура всегда выдвинута вперед, фон — отодвинут назад, фигура богаче фона содержанием, ярче фона. И мыслит человек о фигуре, а не о фоне. Однако их роль и место в восприятии определяется личностными, социальными факторами.

По сути, это открытие показало – в этом мире есть все, что нам нужно, но видим мы только то,  что нам важно в данный момент нашей жизни, а все  остальное теряется в фоне, проносится мимо, как пейзаж за окном, когда вы за рулем. Когда нам холодно, мы мечтаем о тепле и уюте, когда жарко – о прохладе и свежести, когда ищем сапоги – смотрим всем на ноги. Когда влюблены, все остальные мужчины (женщины) перестают существовать.

Теория  «поля»

Теория поля

Разработанная гештальтпсихологом Куртом  Левиным, также очень повлияла на постулаты ГТ. Поле определяется как "тотальность сосуществующих фактов, которые мыслятся как взаимозависимые" (Lewin, 1951, с. 240).  Человек живет и развивается в «психологическом поле» окружающей его ситуации. И поведение человека может быть вызвано внутренними потребностями и мотивами, и тогда оно называется волевым, а может — влиянием внешних объектов, и тогда оно называется полевым. Главное открытие заключалось в том, что мы никогда не свободны от влияния поля, и иногда бывает трудно сказать, чем же на самом деле детерминировано наше поведение – нашими внутренними идеями и ценностями или же внешней средой. Человек не может рассматриваться как автономная система, поскольку всегда включен в другую систему, называемую психологической средой.

Как мы видим, гештальтпсихология внесла ощутимый вклад в формирование еще одного тренда 20 века - системного мышления.

Еще одна теория - «незавершенных действий», разработанная советским психологом Блюмой Вульфовной Зейгарник, ученицей Курта Левина, экспериментально выяснила, что лучше всего запоминаются незаконченные дела. То есть, пока дело не сделано – мы не свободны. Оно нас держит, как невидимый поводок, не давая уйти далеко. Мы все прекрасно знаем, как это бывает, потому что каждый из нас хотя бы раз бродил возле стола с недописанной курсовой, не в силах уже ее писать, но и не в силах заняться чем-то другим.

Перлз совершенно справедливо предположил, что это касается не только внешних, бытовых дел, но и внутренних ситуаций. Например, пока отношения не завершены – они продолжаются. Логично, правда? И мы ведем бесконечные внутренние диалоги, храним обиды многолетней давности и, встретившись, удивляемся тому, что начинаем разговор с того же места, из которого ушли, хлопнув дверью, много лет назад.

Теория ГТ

В основу своей теории Перлз положил представление о балансе и саморегуляции, по сути – представление о мудрости природы. Если дереву не мешать – оно само возьмет все, что нужно, чтобы вырасти. Если человеку ничто не помешает, он неизбежно будет счастлив и доволен, как дерево, растущее в хорошем месте. Поскольку мы – дети этого мира, и в нем есть все, что нам нужно для счастья. И вся наша жизнь складывается из взаимодействия с миром.

Перлз создал красивую теорию о цикле контакта с окружающей средой. Что это такое, можно легко понять на простом примере вашего обеда. Как все начинается? (предположим, что у вас свободный режим дня и нет фиксированного времени обеда). Сначала вы чувствуете голод. Если не будет голода, обедать вы не пойдете. Из этого ощущения рождается желание – этот голод утолить. Потом  вы соотносите свое желание с окружающей действительностью: когда и как его лучше удовлетворить, выбираете время и место, предпринимаете некоторые действия, чтобы реализовать ваше желание. И, наконец, наступает момент встречи с объектом вашей потребности ( в данном случае – собственно с едой). Если все прошло как надо, и вы довольны процессом и результатом, то вы сыты и почти счастливы. Цикл завершен.

В этот большой цикл контакта включено много маленьких: возможно, вам нужно было закончить или перенести какое-то дело, чтобы пойти пообедать, или вы обедали с кем-то из коллег или друзей, и как-то об этом договаривались, или вы решали, где вы хотите пообедать. Наконец, вам нужно было одеться, чтобы выйти на улицу, а потом из множества блюд выбрать то, что вы хотите именно сейчас (или пойти в магазин, или соорудить что-то из того, что есть дома). Точно так же, сам обед мог быть включен в бОльший гештальт под названием «Деловая встреча» (или «Романтическое свидание», или  «Наконец-то повидаемся»). А этот бОльший – в еще бОльший («Поиск работы», «Продвижение в карьере», «Сумасшедший роман», «Дружба»). Так вся наша жизнь (и жизнь всего человечества) – как матрешка, сложена из разных-разных гештальтов: от перехода улицы до строительства Великой Китайской стены, от минутного разговора со знакомым на улице до 50-летней семейной жизни.

Таким образом, все наши неудовлетворенности в жизни возникают из-за того, что какие-то циклы контакта где-то прерываются, гештальты остаются незавершены. А мы при этом, с одной стороны, заняты (пока дело не сделано, мы не свободны), а с другой – голодны, поскольку удовлетворение возможно, только когда дело сделано (обед съеден, работа получена, свадьба состоялась, жизнь удалась). Есть еще одна особенность: поле приходит в равновесие, только если гештальт завершен, т.е. становится хорошо сформированным "сильным" гештальтом. Говоря бытовым языком, если вы пообедали не там, где хотели, не тем, чем хотели, или не с тем, с кем хотели, то вот этого замечательного состояние «жизнь удалась» у вас не возникает. Остается чувство ментального голода, неудовлетворенности, хотя физически вы можете быть сыты.  

И здесь – один из ключевых моментов ГТ.  Перлз сосредоточил свое внимание не на том, как внешний мир нам мешает, а на том, как мы сами себе мешаем. Поскольку (вспоминаем теорию поля) в этом мире есть все – то, что нам мешает, и то, что нам помогает. Но для нас существует только то, что мы сами выделяем из фона. А мы можем выделить из фона или свое бессилие перед злыми обстоятельствами, которые не пустили нас обедать, или возможность как-то изменить их. Короче, тот, кто хочет - находит способы, а кто не хочет – причины.

И по сути, люди отличаются друг от друга не столько тем, какие обстоятельства им достались, а тем, как они реагируют на них. Очевидно, что тот, кто склонен чувствовать бессилие перед начальником-самодуром гораздо вернее останется голодным, поскольку он сам себя останавливает куда более эффективно, чем начальник.

Естественно, умение «наступать на горло собственной песне», так же как и подсказки, где и когда это нужно делать, формируются у нас в детстве. Процесс этот совершенно бессознательный, поэтому неуправляемый. И мы несем эти навыки во взрослую жизнь, не отдавая себе отчета, что все изменилось, и те детские приемы выживания, которые были эффективны тогда, абсолютно не подходят сейчас.  Задача терапии – найти это место и способ прерывания контакта, выяснить, как и зачем человек себя останавливает, и восстановить нормальный круговорот вещей в природе. А дальше все сложится само. Как хорошо сказал Коэльо, когда человек чего-то очень сильно хочет – вся Вселенная работает на него.

А как работает ГТ?

Условие любой внутренней трансформации шикарно определил Арнольд Бейссер в своей работе  «Парадоксальная теория изменений»: «теория изменения не была явно очерчена Перлзом, но она лежит в основе большей части его работы и подразумевается при практическом использовании гештальт-техник. Я буду называть ее парадоксальной теорией изменения, в силу причины, которая станет понятной далее. Коротко сформулированная, она заключается в следующем: изменение происходит тогда, когда некто становится тем, кто он есть, но не тогда, когда он пытается стать тем, кем он не является».

А объяснение очень простое – когда мы вовлекаемся в процесс собственного бытия «здесь и сейчас», а не «там и тогда» - мы сами становимся частью этого процесса. Мы сами становимся отчасти процессом. И изменяемся неизбежно и ежесекундно, как изменяется река, небо, ребенок. И просто становимся тем, кем нас создал Бог. И главное – получаем очень твердое основание для этих изменений, поскольку небо все же остается небом, а море - морем – при всей их переменчивости.

Люди приходят к психотерапевту, когда хотят что-то изменить – в себе или в своей жизни. А  терапевт отказывается от роли  «изменятеля» и становится тем, кто способствует встрече человека с его сутью. Цель такой терапии – вернуть человеку самого себя,  восстановить свободу обращения со своей жизнью. Клиент – не пассивный объект анализа, а равноправный творец и участник терапевтического процесса.

Конечно, существует феномен переноса, открытый Фрейдом. Терапевтическая ситуация провоцирует отношение к терапевту как к родительской фигуре, которая знает, как жить, и может спасти, поскольку человек обращается к психотерапии тогда и с тем, когда и с чем не справляется сам или справляется не так, как хотелось бы. В жизни каждого есть ситуации, в которых мы не можем справиться сами, как не можем сами себя вытащить из болота, сколько бы не рвали на себе волосы.

И, несмотря на это, только сам человек знает, где его волшебная дверца и золотой ключик к ней.  Даже если хорошо забыл или не хочет смотреть в ту сторону, но он – знает.

В современном мире эта теория изменения, заложенная в работе Перлза, стала принимаемой, распространенной и ценной, поскольку общество изменилось. Впервые в истории человечества, человек вынужден адаптироваться не столько к существующему порядку, сколько к ряду изменяющихся условий. Впервые в истории человечества продолжительность индивидуальной жизни является бОльшей, чем отрезок времени, необходимый для большого социального или культурного изменения. И скорость этих изменений только возрастает. И умение человека быстро меняться, не изменяя себе, становится основой успешной социальной адаптации.

Более того, в современной ситуации все большее количество людей обретает возможность самим играть роль «личности в истории» и творить эти самые изменения.

ГТ – терапия контакта

Как же находит человек эту волшебную дверцу? Точнее – как помогает гештальт-терапевт найти ее?

Гештальт-терапию называют терапией контакта. В этом ее уникальность. До сих пор это единственная практика, в которой терапевт работает «собой», в отличие от классического психоанализа, где сохраняется нейтральная позиция («чистый лист») или НЛП, где работают технологии. В гештальт-терапии терапевтические отношения строятся как безопасная зона эксперимента. Дело в том, что клиент обязательно приносит в кабинет не только свои жалобы, но и те неэффективные способы, которыми он пытается свои проблемы решить. Это прекрасно отражено в анекдотах, например, всем известный анекдот, где клиент обращается к психотерапевту: «Знаете, доктор, меня никто не понимает, я совсем одинок. Может быть, ты мне поможешь, старый придурок?» Это смешно, потому что ни один вменяемый человек так себя не ведет, но, по сути, абсолютно верно. Если проблема не решается, это значит, что мы сами, пусть не специально, но сами, отвергаем возможности ее решения.

Гештальт-терапевт не только становится частью мира, с которым клиент неосознанно пытается построить свои привычные и, в данном случае, неэффективные отношения, но и рискует быть аутентичным в этих отношениях, предъявлять свои чувства и желания, оставляя за клиентом свободу оставаться прежним или использовать эту обратную связь для собственного изменения.  Естественно, профессиональное искусство состоит в том, чтобы сделать подобную встречу темой для размышления и новым позитивным опытом для клиента, а не очередными «граблями», на которые тот наступил.

Есть несколько «китов»,  на которых держится земля под названием «гештальт-терапия».

Осознавание. 

Это трудно объяснить точно, потому что это чувственный опыт. Это переживание себя в контакте. Это встреча в одном моменте времени чувства, физических ощущений,  ясного понимания и видения ситуации и себя в ней.  Это один из тех моментов, когда я «нутром» знаю, кто я, какой, и что со мной происходит. В какой-то момент это переживается как инсайт, а в жизни это может стать континуумом осознавания. Когда это достигается, мы не теряем контакта со своими желаниями, чувствами, намерениями и действиями.

Осознавание неизбежно влечет за собой ответственность, но не как вину, а как авторство: это не со мной происходит, это я так живу. Не голова болит, а я чувствую боль и сжатие в голове, не мной манипулируют, а я соглашаюсь быть объектом манипуляции. Вначале принятие ответственности вызывает большое сопротивление, так как лишает огромных выгод от психологических игр и показывает «изнанку» моих подвигов и страданий.

Однако, если человек находит в себе мужество встретиться со своей «тенью», то потом приходит вознаграждение -  как переживание власти над своей жизнью и над отношениями с другими людьми. Ведь если это делаю я, то я же могу и переделать!

Феноменологическое основание  - принцип реальности. 

Это как раз очень легко объяснить, но очень трудно принять. Существует некоторая реальность (данная нам в ощущениях), но существует и наше мнение о ней, наша интерпретация  происходящего (и это гораздо разнообразнее фактов). И, как ни странно, мнения зачастую оказываются настолько сильнее ощущений, что мы долго и всерьез решаем задачку: это король голый или я глупый? 

ГТ иногда называют «терапия очевидным». Терапевт опирается не на мысли клиента и не на свои обобщения, а на то, что видит и слышит. ГТ избегает оценок и интерпретаций, но задает вопросы «что?» и «как?». Потому что практика показала, что достаточно сосредоточить внимание на процессе (что происходит и как происходит), а не на содержании (что обсуждается), чтобы человек воскликнул то самое «ага!».  

Встреча с реальностью часто вызывает большое сопротивление, потому что лишает человека иллюзий, розовых (или зеленых) очков, и бывает так, что город превращается из изумрудного в серый. Как сказала одна участница группы: «Да, это была правда. Но это какая-то вероломная правда».

Кроме того, реальность иногда сталкивает человека с тем, что приходится-таки признать, что король действительно гол, и тогда  жить, как раньше, уже не получится. А новизна пугает.

Здесь и сейчас

Будущего еще нет, прошлое уже произошло. Мы живем только здесь и сейчас. Только здесь и сейчас я пишу этот текст, а вы его читаете, или вспоминаете то, что было, или строите планы на будущее. Только здесь и сейчас возможно изменение.

Этот принцип совсем не отрицает нашего прошлого. В ситуации терапии жизненная ситуация клиента, поле его жизни никуда не исчезает и определяет поведение. И, тем не менее, здесь и сейчас он разговаривает со мной -  и почему именно об этом? Что есть здесь и сейчас, что могло бы пригодиться (здесь и сейчас)?

Диалог

Диалог в ГТ – это встреча  двух миров: клиента и терапевта, человека и человека. Когда эти миры соприкасаются, то в этом контакте возможно исследование границы, существующей между «мной» и «не-мной». Клиент (иногда впервые) получает опыт переживаний, возникающих в процессе взаимодействия с тем, кто является «не-мной» при одновременном сохранении собственной идентичности. Это те  Я-Ты отношения, в которых есть Я со своими чувствами, Ты со своими чувствами, и то живое  неповторимое, что происходит между нами (происходит впервые сию минуту и больше никогда не повторится)

Это уникальный опыт для клиента, поскольку терапевт – человек извне его жизни, ему ничего от клиента не надо. Он действительно может позволить клиенту быть тем, кто он есть, и переживать то, что он переживает, не пытаясь повлиять на его чувства.

ГТ – вне морали и политики. Единственная задача ГТ – сделать внутренний мир клиента доступным для него самого, вернуть человека самому себе. У нас нет воспитательных целей. Нам, как герою Баталова в фильме «Москва слезам не верит», совершенно не важно, будет ли человек выращивать капусту или править королевством – важно, чтобы каждый жил свою жизнь, занимался своим делом и любил своей любовью.

ГТ - глубокая индивидуализация и истинная социализация

ГТ  предполагает одновременное движение. С одной стороны –  глубокая индивидуализация, с другой - истинная социализация. 

В чем основная драма человеческой жизни? Как собственную уникальность встроить в социум. Кому мы нужны такие, какие есть? Как наша собственная индивидуальность может пригодиться другим людям?

В классическом психоанализе и в бытовом сознании индивидуальность и социум противопоставляются друг другу. В обыденной человеческой жизни у нас часто бывает представление (и ощущение), что другой ограничивает мою свободу, поскольку моя свобода заканчивается там, где начинается нос соседа.

Тогда самым логичным кажется вывод, что чем меньше вокруг людей и чем я от них дальше, тем более я свободен, тем легче мне быть самим собой. То есть, говоря психологическим языком, для глубокой индивидуализации необходимо одиночество. В большинстве философских практик процесс индивидуализации предполагает погружение в себя и уход от мира. Сама этимология слова «индивидуализация» предполагает погружение в себя, одиночество, отделение себя от мира.

И на начальном этапе это действительно может быть необходимо, чтобы услышать голос собственных потребностей и чувств. Но гештальт-терапия, и мы вместе с ней, утверждаем: чтобы прийти к себе, необходимо прийти к другим. Как ни близка нам восточная философия, но здесь мы видим дзен наизнанку: иди к другому человеку и там ты найдешь свою сущность. Иди в мир и там ты обретешь себя.

Возможно, вам случалось увидеть отражение своего лица, но не тогда, когда вы намеренно хотите посмотреть на себя, а неожиданно – в подвернувшемся зеркале, в витрине магазина. Иногда вы себя не узнаете. Лицо кажется чужим и незнакомым. Почему это так? Потому что, когда вы намеренно собираетесь посмотреть в зеркало, вы неосознанно подстраиваете свой образ под имеющуюся у вас «Я-концепцию». Вы видите то, что хотите увидеть. Не вашу уникальность, а ваше представление о ней. И только «случайное» зеркало отражает ваш истинный образ. Таким «случайным зеркалом» вашего внутреннего мира может стать другой человек.

На этом стоит остановиться поподробнее, потому что, на первый взгляд, это утверждение парадоксально. Почему контакт с миром и другим человеком позволяет осуществить индивидуализацию? По очень простой причине. Когда я нахожусь наедине с собой, я могу думать о себе все, что угодно. Но я никогда не узнаю, правда ли это, пока не вступлю во взаимодействие с миром. Я могу думать, что легко подниму автомобиль, но пока не попробую – нет этой способности, а есть только фантазии о ней. Это ложное я, ложная уникальность. Истинная уникальность предполагает реальное действие в реальном мире. Реальное соприкосновение с миром. 

О своих особенностях и способностях мы узнаем, конфронтируя, взаимодействуя, встречаясь на границе контакта с другим (чужим). При этом мы не только узнаем о своей индивидуальности, но и находим некое применение, и получаем удовольствие, и пользу, и пространство для дальнейшей реализации себя в виде поддержки и внимания со стороны других. Так что путь индивидуализации может быть пройден только в мире, но никак не вдали от него.

А что же с социализацией? Что происходит с нашей уникальностью, когда она встречается с уникальностью другого? По определению, мой способ действия, обращения с информацией, мои идеи будут отличаться от того, что есть у другого человека. Можно ли оставаться вместе и при этом реализовывать свою уникальность?

Не только можно, но и необходимо. Лишь при соприкосновении с миром (другим человеком) моя уникальность начинает носить функциональный (практический) характер.

Самобытность человека проявляется в самобытности и неповторимости его функций, и  это определяет его ценность для других. Вынесенная на границу контакта индивидуальность превращается в функцию для других. Например: «Я авторитарный» – «ну тогда руководи». «Я поэт» -  «а сделай так, чтобы душа развернулась, а потом свернулась»

Более того, две реальности, встречаясь, рождают третью (нет, это я не о детях). Возникает эффект синергии, взаимного усиления и поддержки.

Таким образом, мы выходим из привычной парадигмы социализации, где социум – это рамки и предписания. И оказываемся в парадигме, где эти рамки и предписания просто перестают играть определяющую роль. Определяющим становится то, что во мне представляет ценность для других. И что в других представляет ценность для меня. Это наш опыт, переживания и идеи, наши неповторимые особенности или просто способности, которых нет у другого. Это обуславливает нашу нуждаемость друг другу и определяет наши отношения.

Возможно, это не очень романтично, но даже большая любовь обычно предполагает, что люди не просто нравятся, а НУЖНЫ друг другу. Системная семейная терапия всегда обнаруживает комлиментарные (совпадающие, как кусочки паззлов) семейные сценарии у супругов, живущих долго и счастливо.

Правда, пока не разгаданной остается тайна, как наше бессознательное узнает про это совпадение за пару месяцев (а иногда за пару недель) романтичных встреч.

Каковы результаты ГТ?

Люди, проведшие хотя бы два года в стране «Гештальт», способны:

  • понимать себя, свои чувства и желания, в том числе противоречивые, и находить способы их реализации
  • существовать в условиях взаимной свободы, не стремясь к полярности «чтобы оказаться свободным, нужно связать другого»,  справляться с естественной тревогой, вызываемой подобной всеобщей свободой, 
  • получать удовольствие  от других людей, а не только от встреч со своими проекциям
  •  чутко и гибко реагировать на реальность
  •  отстаивать свои границы, не разрушая собственной жизни и окружающей среды

Помните молитву, которую большинством голосов приписывают оптинским старцам: «Господи, дай мне сил изменить то, что я не могу вынести! Господи, дай мне терпения вынести то, что я не могу изменить! И, Господи, дай мне мудрости отличить первое от второго!»

У меня есть впечатление, что ГТ ненавязчиво, но неизбежно учит этой мудрости. Кроме того, силу приходится применять реже, потому что правильно простроенные изменения обладают мощью собственного течения, в котором остается только рулить. А вместо терпения приходит понимание законов мироздания, и умение на них опираться.

Может быть, сейчас, в эпоху Водолея, действительно звезды так встали, что мы стали искать контакта с какими-то высшими духовными силами – и в себе, и в мире. А может быть, человечество, наигравшись в атомные бомбы, наконец  убедилось, что власть над внешним миром не увеличивает простого человеческого счастья…  В любом случае, ГТ является одним из немногих путей, который помогает восстанавливать и укреплять контакт с «тонким» миром, не вступая в конфликт с разумом и здравым смыслом. 


Интенсив
Большой интенсив в Черногории


Гештальт-подход
Обучающая группа


Консультирование