Родительские страхи

Мария Андреева

Страх за ребенка преследует многих родителей. Особенно матерей. Бывает так, что мама понимает преувеличенность своей тревоги, но ничего не может с этим сделать. А бывает, что все опасности кажутся ей совершенно реальными, а перестраховка – обоснованной.

Давайте попробуем разобраться, что же это за страхи, откуда они берутся, и что с ними делать.

Страхи, связанные с маленькими детьми (от рождения до 4-5 лет) часто коренятся в той особой связи, которая возникает между матерью и ребенком. В психологии она называется «слияние», и это название довольно точно отражает процесс.

Мама с ребенком 9 месяцев буквально слиты в одно целое, и все, что происходит с одним из них, немедленно отражается на другом. Когда ребенок рождается, эта слитность остается на том же биологическом уровне, если мама кормит грудью, но помимо нее, возникает эмоциональная пуповина, которая связывает маму и ребенка. Мама и ребенок остаются едины в своих переживаниях, у них как будто формируется общее поле. Что происходит с одним – немедленно отражается на другом. Установление этой особой связи также запрограммировано природой. Она помогает маме чувствовать, что происходит с ее ребенком, чтобы как можно точнее отвечать на его потребности.

И она же «ответственна» за два самых иррациональных страха.

Первый – это совершенно немотивированное ощущение, что с ребенком каждую секунду может случиться что-то непоправимое. Он задохнется, поперхнется, умрет от голода, аллергии или простуды, и тому подобное.

Этот страх возникает из-за того, что мама «заражается» от ребенка его ощущением беспомощности и ужаса. По эмоциональной пуповине маме поступает от ребенка волна переживаний, связанных с тем, что ему голодно, или холодно, или просто что-то не так. Новорожденный переживает это не так, как мы – «что-то я проголодалась… а не пойти ли мне перекусить?...» Ребенок переживает это как мощный аффект, охватывающий его целиком, и наполненный реальным ужасом, потому что он совершенно беспомощен, и у него еще нет устойчивого опыта, что кто-то придет и спасет его. Если вы когда-нибудь стояли на краю смерти, и были полном в сознании, и не могли ничего изменить, то ваши чувства тогда сильно похожи на то, что переживает младенец, когда ему голодно или болит живот.

Мама вполне может «заражаться» от малыша этим состоянием, не умея отфильтровать его, защищаться от него. Многие взрослые люди очень бояться состояния беззащитности и уязвимости,  предпочитают с ним не встречаться, и в результате не умеют с ним обращаться. Поскольку мы все были новорожденными, мама вполне может «присоединиться» к ребенку своими детскими ощущениями беспомощности и бессилия.

И тогда страх за ребенка может преследовать ее до того возраста, пока сам ребенок не станет достаточно самостоятельным, чтобы выжить самому хотя бы в квартире. Т.е., лет до 4-5.

Что делать? Обычно мамы перестраховываются, вставая к малышу по пять раз за ночь, держа дома склад лекарств на ВСЕ случаи жизни, имея по 2-3 доктора, чтобы перепроверять диагнозы и рекомендации, и прочее.

Все разумные слова близких не имеют силы. Мама может еще и обижаться, что ее никто не понимает и не поддерживает, и это только усилит ее ощущение одиночества перед маячащим призраком беды.

Самой маме в этой ситуации нужно научиться отстраиваться от ребенка. Понять, что они – разные существа, причем Очень разные. Малыш - еще малыш, а вы – мама, т.е. достаточно взрослая сильная женщина, чтобы родить ребенка и о нем позаботиться. И ваш страх – всего лишь сигнал о том, что страшно вашему ребенку, и вам нужно его не только накормить, но и успокоить. А чтобы успокоить ребенка, вам достаточно себя самой. Вы сами, ваше спокойное присутствие, ваши чувства, которые говорят ребенку «все хорошо, я рядом, я тебя люблю, я все для тебя сделаю» - этого достаточно. Ваши чувства поступают к малышу напрямую по той же эмоциональной пуповине. Он чувствует вашу любовь, и она – главная гарантия для него, что о нем позаботятся. Мы не знаем, откуда дети знают, что именно мамина любовь ответственна за b[ выживание. Но они это знают. Так что просто любите своих детей – и это будет давать им ощущение безопасности.

Конечно, для того, чтобы успокоить малыша, хорошо бы, чтобы был кто-то, кто может успокоить вас. Обычно, если у мамы есть своя мама, которая может так успокоить, то у такой мамы не возникает подобных страхов. Но даже спокойное мамино «так часто бывает. Это пройдет» может помочь.

Можете научить мужа вас успокаивать. Просто попросить, чтобы он ничего не советовал, а просто обнял, побыл бы рядом, просто сказал бы «я рядом, все будет хорошо».

Второй страх, тоже характерный для мам маленьких детей (бывает, что соседствует с первым) – это страх причинения вреда. Что на улице кто-то толкнет коляску, что недобрая подружка «сглазит», что няня не досмотрит и уронит. Иногда сами мамы могут чувствовать страх, что уронят ребенка, и даже навязчивые фантазии, что выкинут его с балкона. Такие непроизвольные картинки могут причинять матери очень сильные страдания.

Причина этих страхов – неосознанная, связанная агрессия. Маме крайне трудно признать свою агрессию к ребенку.

Во-первых, ребенок защищен от маминой злости слиянием, о котором мы говорили выше. Можете ли вы злиться на собственную руку в тот момент, когда ударяетесь обо что-то? Скорее всего, вы досадуете на внешний мир, а не на руку, которая не сориентировалась в простарнстве. Ребенок остается для мамы как бы частью ее самой даже после рождение. В какой-то мере это сохраняется на всю жизнь. На него почти невозможно злиться, по крайней мере, лет до 2-3, пока он не начинает сепарироваться и заявлять свои права на свою личность.

А во-вторых, на маму давит социальный стереотип – на малыша злиться нельзя. Не за что. Он ни в чем не виноват. Просто нельзя и всё. И только «плохая» мать может злиться на своего новорожденного.

А между тем, злости может быть много. Ребенок сильно меняет вашу жизнь, подчиняет вас себе, лишает свободы, отдыха, беспечности. Ни от кого вы не потерпели бы такого вторжения в свою жизнь! Таких ограничений! Ни для кого вы не стали бы столько стараться, терпеть и преодолевать! И даже если вы шли на это сознательно, как говорят на Востоке: «Видеть путь и пройти его – не одно и тоже». Никто не виноват, но у вас есть основания злиться.

В результате вся мамина злость проецируется наружу. Не встречаясь с собственной злостью, мама «отдает» ее другим – няне, тем, кто сглазит-уронит. И, естественно, начинает бояться за малыша.

Либо эта злость может прорываться в собственных маминых агрессивных импульсах, например, выкинуть малыша с балкона, но такое желание не допускается в сознание, потому что может вызвать непереносимое ощущение вины, и превращается в страх, что это произойдет как-то само собой, помимо ее воли.

Если социальный стереотип «на ребенка злиться нельзя» очень силен, или мама как-то очень сильно боится собственной злости, то агрессия может так и остаться «за кадром» ваших отношений с ребенком, а агрессивным останется весь окружающий мир – подружки-друзья тебе завидуют и используют, воспитатели-учителя придираются, и вообще, никто тебя не поймет, кроме мамы.

Если ваш страх за ребенка не исчезает после 3-4 лет, и вы продолжаете необоснованно тревожиться о том, что может с ним случиться, и кто его может обидеть, то стоит задуматься о том, что злиться на него может оказаться полезнее, чем за него бояться

 Что делать? Здесь все просто – нужно просто легализовать свою агрессию на ребенка. Легализовать – не значит «воплотить». Можно просто разрешить себе злиться, можно злиться про себя, можно вслух, жалуясь какому-нибудь понимающему вас человеку. Даже фраза, сказанная вскользь, но с искренней тоской: «когда мы еще были бездетные», может помочь разрядить атмосферу.

Это полезно сделать именно в возрасте до 2-3 лет, пока вы отчетливо понимаете, что ваша злость и вина ребенка не всегда совпадают. Иначе, когда он станет постарше, вы можете поддаться соблазну находить оправдание для своей злости в его «плохом» поведении.

Страх за подросших детей (после 4-5 лет)

Здесь механизм, ответственный за страхи, становится другой. В психологии он называется «проекция» и тоже достаточно точно отражает происходящее. Отчасти мы о нем говорили выше. Когда мама свои чувства и желания не осознает и не признает, а «отдает» другим.

И тогда может быть 2 основных страха.

Первый – о нем уже говорили. Страх причинения вреда. Когда маме кажется, что окружающий мир опасен, полон злости, жадности и лицемерия, и ее задача – оградить и защитить подрастающего отпрыска от этого зла.

Конечно, отчасти это правда. Но если вам кажется, что вашему ребенку, например, категорически не везет с друзьями (ему может казаться по-другому, но вам кажется, что он просто еще не разбирается в людях, и не видит всей их подлой сущности), если вам кажется, что ваш ребенок абсолютно наивен и беспомощен, и без вас пропадет – стоит задуматься. Возможно, вы не даете себе права злиться на ребенка, и ваша злость выплескивается на окружающий мир, и он становится гораздо опаснее, чем может быть.  Тем более, что опасаясь чего-то, вы можете сами провоцировать эти угрозы. Это так называемые «самореализующиеся пророчества». Вы начинаете вести себя так, будто уверены, что что-то случится. И своим поведением сами формируете это «что-то». Мир отвечает вам. Ждете – получите!

Лекарство так же описано выше. Нужно легализовать свою злость на ребенка. Единственное отличие – когда мы говорим о ребенке подросшем, то ваша злость может иметь к нему прямое отношение. Он уже способен делать что-то, что хочется ему, но не всегда задумывается о том, что при этом может и должен как-то  считаться с вашими желаниями и чувствами. И тогда вы вполне можете на него злиться, как на любого другого человека, который мешает вам, пристает, когда вам не хочется общаться, просто клянчит что-то, несмотря на ваше «нет».

Понятно, что ваша злость может напугать ребенка, если вы громко кричите, или унизить, если бьете, но если вы просто скажете с искренним раздражением «Дай же мне поговорить с тетей! Я же не мешаю тебе, когда ты играешь с друзьями!» - ваш ребенок от этого не пострадает.

Страх сепарации.

Это страхи связаны с подростками. Подростки – это люди 11-21 лет, которые мучительно и остро ищут ответы на вопросы «кто я?», «Какой я?», «Каким я буду?», «Что будет со мной в моей взрослой жизни?». Это период, когда ребенок встречается со своим одиночеством, с тем, что мама и папа – просто люди, а не Боги, и они могут далеко не все. Они не всегда могут понять и помочь, и со многим  придется справляться самому.

Если в 2-3 года они по каждому поводу кричали «Не буду!», «Я сам!», то сейчас они не просто кричат – они действуют. Им необходимо отстроиться от родителей, чтобы ощутить свою отдельность. Только поняв, что он – совершенно один в этом мире, он сможет прийти к ощущению и понимаю, что, кроме него самого, о нем никто не сможет позаботиться.

Это очень одинокое одиночество, но это - основа ответственности за собственную жизнь. И эти подростковые годы человеку нужны для того, чтобы взять в свои руки руль своей жизни, который пока находится в руках родителей.

Как переживают это родители? По-разному, но многие начинают бояться за своих детей. Плохого влияния, наркотиков, ранней половой жизни с возможными последствиями, отказа от учебы.

Все эти страхи можно объединить в одну фразу – его жизнь будет разрушена.

Есть ли у родителей основания бояться всего вышеперечисленного? Безусловно. Но значит ли это, что его нужно провести за руку до пенсии?  Вот на этот вопрос ответ у разных родителей разный. Умом все понимают, что не стоит, но страх бывает столь велик, что мама не может удержаться, и встречает-провожает ребеночка до института.

Откуда берется этот страх? Он берется из собственных родительских непрожитых желаний. Как известно, две жизни прожить не дано. И если человек выбирает жизнь правильную и созидательную, то он отказывается от жизни неправедной и разрушительной. А ведь в «неправильных» желаниях и действиях может быть очень много драйва, остроты жизни, ярких переживаний.

Хочется? Да, конечно! Рисковать! Быть безрассудным! Каждый день - как последний! Любовь – великая и отчаянная! Дружба – навек и жизнь за друга!  Это такой романтичный мир!  Если родители в свое время не наигрались в эту романтику, если не дают ей места в своей взрослой жизни, то свои нереализованные желания они вполне  могут «отдать» своему ребенку. Ребенок будет казаться совсем «безбашенным», безответственным гуленой, который думает только о развлечениях и тусовках. И стоит только оставить его без присмотра – пропадет.

Что делать? Разделить все по-честному.  Себе забрать часть романтизма, а ему вернуть немного ответственности. Той самой, за его собственную жизнь. Самое лучшее, что могут сделать родители – это, во-первых, дать ребенку самую полную информацию о том, с чем он может встретиться. О наркотиках, о половой жизни, о воровстве и насилии. О том, как защититься от опасностей. А потом сказать ему примерно следующее: «Если ты захочешь построить свою жизнь – найдется много людей, которые смогут тебе в этом помочь. А если ты захочешь разрушить свою жизнь – тебе никто не сможет помешать».

Очень важно вовремя отдать ребенку власть над своей жизнью, потому что реально вы уже не можете контролировать и заботиться о нем полностью. И лучше, чтобы у него не было иллюзий, что его кто-то страхует, когда на самом деле – он все пишет набело.

Всегда ли родительские страхи – это родительские проблемы? Конечно, нет.

Страх – это сигнал об опасности, и детей их подстерегает множество. И заботиться о его безопасности – ваша прямая обязанность.

Как отличить страх «нужный» от «ненужного»?

Во-первых, «нужный» страх редко приходит сразу в виде страха. Если вы внимательны к своему ребенку и к тому, что происходит вокруг и внутри него, то сигнал о неблагополучии сначала приходит в виде тревоги.

Страх от тревоги отличается силой переживания и пространством для маневра. Когда человек боится, ему трудно сохранять здравость рассудка и трезвый анализ ситуации. И если ситуация реально страшная, то нужно действовать быстро, и вариантов спасения не всегда много. А когда человек просто встревожен, то он способен оценить ситуацию, угрозу и придумать выход. У него еще есть возможность предотвратить развитие нежелательных событий.

Если вы внимательны к своей тревоге, не отмахиваетесь от нее, не ждете, когда, говоря автомобильным языком, «хороший стук сам себя проявит», а начинаете разбираться вовремя, то, как правило, до настоящего «страшно» дело и не доходит.

Если говорить бытовыми метафорами, «хорошая» тревога заставляет вас проверить, выключили ли вы утюг, после того, как вы погладили, «запоздалая» тревога заставляет срываться с работы домой, чтобы это проверить, а страх охватывает вас, когда вам сообщают, что дом горит.

Во-вторых, «нужный» страх (тревога) позволяет вам сохранить критичность по отношению к нему. Вы можете обсуждать с людьми реальность и меру угрозы, не впадая в ярость от того, что все кругом беспечные придурки и вас никто не понимает.

В-третьих, «нужный» страх (тревога) гибкий. Он зависит от ситуации, а не от вашего настроения и состояния. Он приходит и уходит, а не живет с вами.

В-четвертых, «нужный» страх (тревога) остается вам подвластен. Он, опять же, говоря метафорами, ваш слуга – сообщает о неполадках, когда нужно, указывает, где они, оценивает степень угрозы, подсказывает возможные пути решения. А решающее слово остается за вами.

Вам может быть тревожно, когда ваша дочь первый раз остается ночевать у подруги (а это может произойти уже в 5-6 лет). Но вы знаете родителей подруги и понимаете, что можете им доверять. Вы договорились со всеми, что если дочка захочет домой, то она может позвонить вам среди ночи и вы ее тут же заберете. Вы дали все рекомендации. Наконец, вы принимаете решение, что ваша тревога – это ваше дело, и она не должна мешать вашему ребенку расти, удаляться и пробовать что-то новое.

А «ненужная» тревога ведет себя как ваш хозяин – преследует, подчиняет, не дает даже обсудить возможность. «Нет – и всё!». И вы можете даже понимать, что излишне ограничиваете ребенка и это ему вредит – но ничего не можете с собой поделать.